Во время самоизоляции, а особенно – во время «смягчения ограничений», я гуляю по ночам. Можно сказать, что за это время я снова, уже в третий раз в своей жизни, открыл для себя Петроградскую сторону. Вчера, впрочем, я впервые выбрался куда-то далеко в город именно днем.
Удивился, что в метро пускают без масок; внутри закрытого пространства интересно, как люди разделяются на тех, кто надевает маски, и тех, кто решает этого не делать.
Ходить днем по городу – любопытное занятие. В последние несколько недель днем я выбирался только в магазин и пару-тройку раз доходил до Невы, постоянно удивляясь, откуда столько людей на линиях и на Среднем. Вчера я узнал, что на Лиговке людей еще больше.
Геометрия моих шагов напоминала причудливый готический орнамент: как змея движется, извиваясь, я лавировал между людей, пытаясь соблюдать дистанцию с теми, кто слева, справа, спереди, сзади, с теми, кто идет со мной в одном направлении, и с теми, кто шагает в другую сторону.
Библиотека, куда я направлялся, – сдать книги, взять книги, получить «отмазку» для того, чтобы проехаться через полгорода, – была, кажется, единственным местом, где признают существование коронавируса. Вход – только в масках и перчатках, социальная дистанция, прием по предварительной записи. Так должен функционировать мир во время пандемии – наши потребности (читать, общаться с другими людьми) не прекращаются, но мы не приносим для этого в жертву ничьего здоровья.
Как только выходишь за дверь библиотеки, снова возвращаешься на шумный Лиговский, по которому, как будто вернулся в июль 2019, двигаются все возможные категории людей: неформалы, бездомные, модные школьники, деловые люди в костюмах… Прошел по Коломенской – внутри французского кафе сидят люди: оказываются, они работают еще с середины мая, по собственному желанию прекратив «необъявленный карантин».
Любопытство потянуло меня на Рубинштейна. Ранний вечер, но все уличные столики – в один, два и даже три ряда, – заняты людьми. Фалафель, пицца, бургеры, пиво, вино, кофе; смех, кашель, разговоры, песни на площадях.
Люди, сидящие на тесных террасах, гуляющие в больших группах, наслаждающиеся видимостью жизни в мире «после пандемии», скорее всего, все или почти все из них не верят в результаты голосования по обнулению Путина. По крайней мере, когда открываешь интернет, единственный источник информации про общество в текущей ситуации, создается впечатление, что никто не доверят данным ЦИК.
Почему в таком случае эти же самые люди доверяют информации петербургских властей о том, что коронавирус «вышел на плато» или «идет на спад»? Или эти люди – «корона-диссиденты», не верящие в существование вируса, но зато считающие, что их облучают 5G-вышки? С последними все более-менее ясно, но что движет первыми?
Или, что более страшно, эти люди понимают, что болезнь продолжает распространяться (что подтверждает даже официальная статистика), но при этом отыгрывают спектакль возвращения к до-коронавирусному миру и его практикам?
Учитывая то, что «средства индивидуальной защиты» являются, скорее, средствами защиты коллективной (я надеваю маску и не защищаю себя; я защищаю других), получается, что ношение маски на улицах и в публичных пространствах, соблюдение социальной дистанции и, наоборот, отказ соблюдать эти меры, представляются отсутствием заботы о других людях – тех, кто живет с вами в одной парадной, тех, с кем вы стоите на одном светофоре, тех, кто может оказаться в ЛенЭкспо или на Новом Колпинском кладбище. Отсутствием, если позволите, любви – не к ближнему, но к дальнему.
Коронавирус – загадка не только для вирусологов, но и для всех тех, кто пытается понять правила взаимодействия и человеческого общежития в новой реальности.
В общем, я был очень рад увидеть Американские мосты. Уже несколько месяцев я не посещал многие другие дорогие мне места, и, по всей видимости, не выходить за пределы Васильевского мне придется еще примерно столько же.
