ПОЛИТИКА УТИЛИЗАЦИИ И СУБЪЕКТНОСТЬ КОНТАКТНОГО ЗООПАРКА
В свете трагедии в Кемерове, протестов в Подмосковье и скорой годовщины теракта в Петербургском метрополитене, в голову приходят несколько мыслей об отношениях власти и человека в современной России, и того, что из этих отношений следует.
1. Тем или иным путем российская власть получает данные о том, что можно было бы назвать «населением», т.е. совокупностью людей, учитываемых государственной статистикой. Население впоследствии мыслится и используется в разных целях, основная из которых – получение ренты. Власть, получающая эту ренту, состоит из государственного аппарата, крупного бизнеса и «верхушки» институционализированного православия, и ее не следует мыслить отдельно от собственности и капиталов, которыми она обладает. Население нужно власти постольку, поскольку способствует извлечению ренты, повышению ее доходности, а также сохранению исключительного права власти на получение ренты. Именно поэтому, например, власти не нужно повышение показателей продолжительности и уровня жизни населения: тех, что существуют на данный момент, достаточно для ее целей.
2. По интернете гуляет картинка: «Россия это кемеровский торговый центр, а мы в нем – контактный зоопарк». Если немного изменить это выражение, то можно сказать, что логика мышления о населении, выражаемая властью современной России, есть по существу логика мышления о сельскохозяйственных животных в большей части современного мира: их здоровье, безопасность и довольство важны только для удовлетворения потребностей тех, для кого животные выращиваются. Так, если не кормить быков и коров, они, во-первых, разозлятся, и, во-вторых, потеряют ценность (не будут давать молоко и мясо). То же с российским населением, потому требуется вкладывать небольшие суммы в здравоохранение и образование, а также содействовать обеспечению населения развлечениями. Сельскохозяйственная метафора представляется мне достаточно точной, и мы все так или иначе участвуем в обеспечении работы нашей большой «фермы» (или «контактного зоопарка», или «бензоколонки»), из которой Путин, Тулеев, губернатор Волоколамска и прочие извлекают прибыль.
3. В рамках такой архитектуры власти, население является признаваемой и единственной категорией, используемой властью, тогда как конкретный человек и небольшие относительно общего количества населения совокупности людей мыслятся как нечто, что может быть выброшено без сожаления: то есть, люди могут сгорать заживо в торговом центре, быть отравлены отходами, быть взорваны в вагоне метро, и в самом факте смерти людей нет ничего проблемного для власти (именно поэтому чиновница, вышедшая к протестующим кемеровчанам, говорила, что дети постоянно умирают, не только в пожарах); все, что интересует власть – работоспособность населения. Политика власти в современной России – это такая политика утилизации и крайнего утилитаризма, формула которой кратко может быть сформулирована следующим образом: смерть отдельного человека – статистика, смерть миллионов человек – трагедия.
4. Политика утилизации, ясное дело, характерна не только для России и, возможно, может являться характеристикой отношений между властью и человеком в капиталистических обществах. В конце концов, почти любое наше действие, связанное с потреблением приводит к негативным последствиям для людей, живущих в странах Глобального Юга; отношение и действия большинства россиян, в особенности русских, к большинству трудовых мигрантов, занятых низкооплачиваемым трудом, являются формой политики утилизации.
5. Мне представляется, что одним из важнейших следствий целенаправленной политики утилизации в отношении людей является сужение пространства солидарности. Большая часть протестов последнего времени – это протесты, сплочение людей внутри которых происходит благодаря солидарности на основе утраты (честных выборов, детей и родственников, бесплатного провоза товаров в грузовиках, чистого воздуха, парков и т.д.). Масштабная солидарность на основе требований позитивных изменений отсутствует, а сами позитивные изменения являются дополнительной и относительно маргинальной повесткой на протестах, вызванных утратой. Иначе говоря, современный российский протест – он не про долгосрочное планирование изменений (введите раздельный сбор мусора), он, скорее, про неотложные меры (уберите свалку из-под окон). Именно потому протест в Волоколамске называют "мусорным бунтом", отсылая к его стихийному, иррациональному характеру.
6. Виной этому не краткосрочный горизонт планирования сам по себе, а то, что его вызывает, а именно политика утилизации, которая направлена на такую эксплуатацию населения, при которой оно не сможет требовать перераспределения доходов от ренты на землю, природные ресурсы и капитал. Форму мышления и поведения, основанную на краткосрочной перспективе и недолгой, но интенсивной солидарности, можно назвать субъектностью контактного зоопарка – потому, что жители зоопарка могут ощущать себя как частное, но не как целое, как и жителям и гражданам России сложно понять, что мусорные проблемы Московской области и возгорание в торговом центре в Кемерове – проблемы, вызванные одними и теми же структурами и одним и теми же людьми. Такова субъектность, которая предлагается нам властью, и именно эту субъектность нам необходимо каким-то образом изменить.
На картинке — баннер со стадиона в Санкт-Петербурге перед сегодняшним футбольным матчем. Утверждают, что баннер перед матчем попросили убрать.
