Этот текст кажется мне слишком важным в данный момент, чтобы оставлять его пылиться на уютной личной страничке. ВЫБОРЫ, ЯВКА, УДОВОЛЬСТВИЕ
Несколько размышлений по поводу выборов.
1. В последнее время я часто думаю о том, как власть/государство используют человека. Открытие новых рабочих мест, материнский капитал, проложение нового газопровода, декриминализация домашнего насилия, война, индексация пенсий – все это, в конце концов, отражается на конкретных людях. Государство не видит людей как людей в их телесности и не слышит их речь, поскольку тела и голоса (голоса в смысле voices, а не votes), по крайней мере, большая часть голосов, не регистрируются теми устройствами и методами, через которые государство изучает общество. Государтво изучает общество посредством статистики: разнообразных отчетов, от количества пустующих коек в больницах до графиков раскрываемости тяжких преступлений. Именно статистика и является, в конечном счете, декларируемой целью государства: повышение ВВП, сокращение индекса Джини, увеличение количества мелких предпринимателей и их доходности. Даже обещание «пятилетку за четыре года» есть форма целеполагания через статистику.
2. Процент явки на выборах – тоже статистика. Я долго пытался понять, для чего Путину и ко нужна эта явка. Демократическая оппозиция утверждает, что для того, чтобы принимать антидемократические решения в будущем, говоря, что «70% избирателей пришли на выборы, из которых 60% проголосовали за Путина», т.е. это форма легитимации будущих политических решений. Но на кого направлена эта легитимация? У власти в ее текущем состоянии нет никаких проблем в том, чтобы продолжать править даже при явке в 30%: в общем, всем и без того известно, что прошлые выборы сфальсифицированы, а оппозиция подавляется незаконными способами: те, кто предпочитает этого не замечать, действуют в соответствии с циническим принципом, сформированным Слотердайком: субъекту известно, что то, что власть говорит о реальности, этой реальности не соответствует, но он продолжает настаивать на правдивости интерпретации, предлагаемой властью (можно подумать, например, о людях, настаивающих на легальности присоединения Россией Крыма, хотя и понимающих, что Россия нарушила подписанные договоры, и, более того, совершила действие, которое в любом случае не может быть оправдано).
3. Один из возможных ответов на вопрос выше: власти нужна легитимность в собственных глазах. В некотором смысле, так и есть, но стоит ли тратить на это столько сил и средств? Мне кажется, что власти нужна не легитимность, а подтверждение своей способности к управлению людьми. Вопрос, который ставит власть, в следующем: может ли она заставить большое количество людей совершить поступок (поход на выборы), который большинству из них кажется бессмысленным? То есть явка на выборы действует как еще один вид статистики, позволяющий измерить степень проникновения власти в повседневность «обычного человека». С определенной точки зрения, это форма садистского удовольствия, заключающегося в наслаждении от самого факта управления и послушания. Но разве не любая воля к власти имеет своей целью перверсивное удовольствие?
4. Декларативное целеполагание путинской власти выходит за пределы статистической терминологии и говорит о ценностных вещах вроде величия России и восстановления мирового баланса. Как давно уже говорят либеральные эксперты, такое целеполагание – выход в область бездоказательного, поскольку роль России в мире не измерить. В современной России успехи власти состоят в увеличении влияния на мировую политику при сохранении текущего режима в России и увеличении того, что позволит называть ее великой страной; иначе говоря, для современной российской власти важны земли (Крым, Абхазия, Южная Осетия), природные ресурсы, а также вещи (яхты, дворцы и предметы роскоши олигархов и чиновников).
5. История про очевидные попытки повысить явку на выборах есть форма реализации перверсивного удовольствия от самого факта правления и принуждения. Этот принцип удовольствия, возможно, становится центральным среди российской власти, и, представляется, этот принцип распространяется на все большее количество жертв: от убийства Политковской ко дню рождения Путина, через немотивированный ничем, кроме жестокости, закон Димы Яковлева, к уничтожению «санкционных» продуктов. В случае с попыткой увеличить явку все люди, обладающие активным избирательным правом, определяются властью как ее субъекты, которые ей подчиняются и приносят ей удовольствие.
6. Таким образом, современная форма власти в России есть форма биополитики, основанной на извлечении из населения удовольствия и передаче его суверену. Такая теоретическая позиция позволяет мыслить власть в России как огромную машину желания, из перверсивных характеристик которого вытекает внутри- и внешнеполитическая программа страны. Кроме того, такая позиция позволяет выработать формы протеста против властного желания.
7. И нечто не связанное, наверное, с предыдущим. Выборы сейчас – невротическое событие, невротизм которого заключается как раз в отсутствии выбора и понимании того, что позитивной стратегии не существует. Спасибо всем, кто, несмотря на критику «своих» и давление «чужих», предлагает позитивные программы: я говорю не только про Собчак и ее сторонников, но и про все остальные политические силы, представляющие альтернативы Путину в той ситуации отчаяния, когда кажется, что будущее этой страны состоит, в лучшем случае, в откате к советской модели.